Поправки, призванные искоренить нарушение прав людей с психическими расстройствами, могут им же и навредить
Российское правительство намерено предоставить гражданам с психическими расстройствами право самостоятельно заключать сделки и совершать другие юридически значимые действия — перечень разрешенного определит суд. Такие поправки планируется внести в ст. 29 Гражданского кодекса, изменения подготовлены ко второму, ноябрьскому чтению пакета президентских поправок в ГК.
По замыслу правительства, сделки теперь сможет совершать не только опекун гражданина, признанного недееспособным из-за психического расстройства, но и сам душевнобольной, отвечая за такие сделки собственным имуществом. Степень свободы человека будет определять суд при принятии решения о признании гражданина недееспособным. При этом подать в суд заявление о такой частичной реабилитации сам больной не может — такое право есть у членов семьи, опекунов и органов опеки и попечительства.
Однако не всё так гладко и гуманно. Как отмечают опрошенные «Известиями» специалисты, если разработанные Минюстом поправки будут приняты, это может сыграть против самих граждан с психическими отклонениями.
Руководитель практики частных клиентов юридической фирмы ЮСТ адвокат Татьяна Старикова отмечает, что законодатель не стал придумывать дифференцированную в зависимости от заболевания систему правомочий душевнобольных, переложив все обязанности на суд, который должен будет оценивать степень психического расстройства и устанавливать на этом основании перечень действий, которые сможет совершать человек. Эти вопросы остаются сугубо на усмотрении суда.
— Это отписка законодателя, которому Конституционный суд поручил проработать вопрос. Но в итоге предложенные поправки не облегчат ситуации, которая стала основанием для решения КС, — считает Старикова.
Кроме того, среди последствий такой правовой неопределенности — не только ситуации, когда родственников-опекунов лишат права оплачивать лечение состоятельного гражданина из его средств, но и активизация со стороны черных риелторов. Получив информацию из районной поликлиники об одиноких «дееспособных» инвалидах, они «помогают» совершать сделки по отчуждению принадлежащих им квартир, говорит Старикова. В Минюсте не смогли предоставить оперативный комментарий.
Исполнительный директор Общественного антикоррупционного комитета Дмитрий Пакка также видит коррупционную лазейку, открывающуюся с новыми поправками.
— Уверен, что с введением их в действие найдется масса инициативных предпринимателей, которые воспользуются брешами в законодательстве, которых и так немало, — говорит Пакка. — Это позволит, например, совершать сомнительные сделки по продаже того или иного имущества, используя при этом граждан с психическими отклонениями, как пешки. Ведь даже если такая сделка будет признана ничтожной, уголовная ответственность им не грозит. Его неприкосновенность останется, а функционал расширят.
При этом коррумпированность российских судов только вырастет, уверен собеседник. В настоящий момент, по данным проекта Bribr.org, на суд приходится примерно 8% российских взяток. Ресурс corrupcia.net приводит примерные суммы взяток: в судах общей юрисдикции по гражданским делам «заносить» приходится от 50 тыс. до 2,5 млн рублей в зависимости от региона и вопроса иска; решения по уголовным делам дороже — от 100 тыс. до 10 млн. рублей, а в арбитраже взятка, как правило, составляет порядка 10% от иска. По данным Transparency International, за год в России примерно 17% населения так или иначе сталкивается со взятками в судах.
http://izvestia.ru/news/539100